Михаил Задорнов
| Главное меню | |||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
| Статистика |
|---|
|
|
| Спонсоры проекта |
|---|
Подлинное содержание поэтического произведения
06.04.2017
То, что в театре существовало как нечто данное, возникающее время от времени в игре замечательных артистов, в руках А. Д. Попова стало точно и глубоко осмысленным, теоретически обоснованным, одним из основных законов сценического искусства. «Зоны молчания» главным образом и показывают, насколько подлинной и полной жизнью живет актер-образ. В «зонах молчания» актер лишен текста, он молчит либо потому, что слушает реплику партнера, либо потому, что внутри его текста существует определенная, часто довольно длительная пауза. Часто это бывает так называемая «режиссерская пауза», пауза, специально выстроенная режиссером для актера, являющаяся чрезвычайно ответственным моментом роли, когда актер, лишенный «спасительного» для него текста, тем не менее должен раскрыть смысл и значение той или иной сцены спектакля, донести до зрителя весь внутренний мир образа. Проблемы с проводкой? Срочный вызов электрика на дом решит проблему.
К сожалению, как подчеркивал А. Д. Попов, многие актеры «живут» только во время своих реплик и перестают «жить» во время реплик партнера, во время тех или иных пауз спектакля, происходит как бы отключение актера от естественного, нормального и непрерывного процесса их жизни в спектакле. У хороших же актеров внутренняя жизнь в «зонах молчания» не только не прекращается, не ослабевает, но, наоборот, часто интенсивность ее еще более увеличивается. Ведь «зоны молчания» один из активнейших моментов восприятия. Они теснейшим образом связанные такими элементами психотехники актера, как внутренний монолог, второй план, сквозное действие роли, подтекст и т. д., они питаются всем без исключения «грузом» внутренней жизни образа.
Может быть, именно в «зонах молчания» и наиболее сильно проявляется атмосфера образа и спектакля в целом. Ведь молчание иногда и есть самое главное невысказанное, но угадываемое зрителем за внешней видимостью, разгаданное и потому такое дорогое для него. Ведь за словом всегда стоит нечто трудно передаваемое словами, то, что Станиславский называл особого рода «излучением» внутреннего чувства актера. Которое, как мы видим, и составляет атмосферу жизни актера-образа, определяемую нами по какой-либо одной наиболее характерной черте.