Последние новости для постоянных посетителей:

Присылайте свои наблюдения на Этот e-mail защищен от спам-ботов. Для его просмотра в вашем браузере должна быть включена поддержка Java-script и после модерации все посетители ресурса смогут их просмотреть и оценить.

Главное меню
Главная
Биография
Тексты рассказов
Скачать аудио
Видео
Концерты
Интервью
Книги
Гостевая книга
Наблюдашки
Карта сайта
Статистика



Яндекс.Метрика
Спонсоры проекта

Броня


28.05.2017


Предфинальный эпизод, сочиненный режиссером (стилизованный в чеховской манере), сведет за рюмкой бывших врагов, объединенных унижением,- регента Алексея Алексеевича и дьякона Авдиесова. Тесная и убогая, заставленная обиходными предметами квартирка Алексея Алексеевича,- контраст просторам, тем самым, на которых, вырвавшись из житейского плена, поднимались над миром жгучие вопросы, волновавшие кинорежиссера в других его картинах. Однако именно здесь, в бедной каморке регента, вдруг открывается широчайший простор. И это музыка, все-таки музыка, великая музыка и великая поэзия устремляются в беспредельное пространство. Дьякон Авдиесов, посрамленный «грахвом» бас, заводит пушкинского «Пророка». Гулко, вольно, мощно, непокорно льется: «...в пустыне мрачной я влачился-а...» - неукротимая сила в этом голосе. И несгибаемое достоинство.


Локальной ситуацией пение «Пророка» адресовано как духовная поддержка приунывшему Алексею Алексеевичу. А кинорежиссером - уж не на него ли, не на регента ли - возложена высокая миссия глаголом жечь сердца людей? Похоже, что так оно и есть. Догадку подтвердит финал: певчие, несмотря ни на что не изменившие своей вере и любви, вновь соберутся на репетицию. «Не фальшивьте!»- хрипло попросит регент. Он взмахнет рукой, и - певчих мы не услышим, ибо грянет броня.


Грянет гром, весенний, рокочущий, перекрывающий все прочие звуки, да хлынет шумный веселый ливень, обновляющий все вокруг. Неумолкшие голоса людей сольются с голосом природы, и объединяющая людей вечная надежда на свободу, на счастье поднимет нас над ложными упованиями и жалкой суетой. Так подытожит режиссер свои размышления о том, почему люди поют, почему должны петь, и о том, зачем Чехов писал смешные рассказы о смешных людях, а заодно и о том, чего ради он-то, Швейцер, занимается экранизациями.


Долгая история, предшествовавшая трехсерийному фильму «Маленькие трагедии», начиналась необычно, не характерно для Швейцера - стремительным наскоком на великую литературу. Драматические сцены Пушкина притягивали режиссера чем-то (конкретнее он тогда не сказал бы) созвучным его умонастроениям. Он, как бывало, неспешно обдумывал возникшее намерение, вникал в мотивы привлекающих его произведений, придирчиво разбирался в себе. И вдруг заторопился, подзадориваемый, подгоняемый удачным опытом недавней работы.



















  << [Первая] < [Предыдущая] 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [Следующая] > [Последняя] >>

Результаты 1 - 6 из 52